Троцкого (стр. 248 и 346), что “оппортунизм создается более сложными (или: определяется более глубокими) причинами, чем тот или другой пункт устава, — он вызывается относительным уровнем развития буржуазной демократии и пролетариата”... Не в том дело, что пункты устава могут создавать оппортунизм, а в том, чтобы сковать при помощи их более или менее острое оружие против оппортунизма. Чем глубже его причины, тем острее должно быть это оружие. Поэтому оправдывать “глубокими причинами” оппортунизма формулировку, открывающую ему двери, есть хвостизм чистейшей воды Когда тов. Троцкий был против тов. Либера, он понимал, что устав есть “организованное недоверие” целого к части, передового отряда к отсталому отряду, а когда тов. Троцкий оказался на стороне тов. Либера, он уже забыл это и даже стал оправдывать слабость и шаткость нашей организации этого недоверия (недоверия к оппортунизму) “сложными причинами”, “уровнем развития пролетариата” и т. п. Другой довод тов. Троцкого “интеллигентной молодежи, так или иначе сорганизованной, гораздо легче занести себя (курс. мой) в списки партии”. Именно. Поэтому страдает интеллигентской расплывчатостью та формулировка, в силу коей даже неорганизованные элементы объявляют себя членами партии, а не моя. устраняющая право “заносить себя” в списки. Тов. Троцкий говорит, что если ЦК “не признает” организации оппортунистов, то только из-за характера лип, а раз эти лица известны, как политические индивидуальности, то они не опасны, их можно удалить общепартийным бойкотом Это верно лишь по отношению к тем случаям, когда нужно удалить из партии (да и то верно наполовину, ибо организованная партия удаляет вотумом, а не бойкотом) Это совершенно неверно по отношению к гораздо более частым случаям, когда нелепо удалять, когда надо лишь контролировать. Для целей контроля ЦК нарочно может включить в партию, на известных условиях, не совсем надежную, но работоспособную организацию с тем, чтобы испытать ее, чтобы попытаться поправить ее на путь истины, чтобы своим руководством парализовать ее частичные уклонения и т д. Такое включение не опасно, если не допускается вообще “занесение себя” в списки партии. Такое включение часто будет полезно для открытого и ответственного, подконтрольного, выражения (и обсуждения) ошибочных взглядов и ошибочной тактики. “Но если юридические определения должны соответствовать фактическим отношениям, то формула тов. Ленина должна быть отвергнута” — говорит тов. Троцкий и говорит опять, как оппортунист. Фактические отношения не мертвы, а живут и развиваются Юридические определения могут соответствовать прогрессивному развитию этих отношений, но могут также (если эти определения плохи) “соответствовать” регрессу или застою. Этот последний случай и есть “случай” тов. Мартова.
платонически, лишь ее “основные положения”. “Предложение тов. Акимова вполне логично с точки зрения тов. Мартова” — отметил тов. Павлович. К сожалению, мы не видим из протоколов, сколько голосов объединило это акимовское предложение, — по всей вероятности, не менее семи (пять бундовских, Акимов и Брукэр). И как раз уход именно семи делегатов со съезда превратил “компактное большинство” (антиискровцев, “центра” и мартовцев), начавшее складываться по § 1 устава, в компактное меньшинство! Как раз уход именно семи делегатов повел к провалу предложения об утверждении старой редакции, этому якобы вопиющему нарушению “преемственности” в ведении “Искры”! Оригинальная же семерка была единственным спасением и залогом искровской “преемственности”: эту семерку составляли бундовцы, Акимов и Брукэр, т. е. как раз делегаты, вотировавшие против мотивов признания “Искры” Центральным Органом, как раз делегаты, оппортунизм которых десятки раз был признаваем съездом и признан, в частности, Мартовым и Плехановым по вопросу о смягчении § 1 насчет программы. “Преемственность” “Искры”, охраняемая антиискровцами! — мы подходим тут к завязке послесъездовской трагикомедии.
***
Группировка голосов по § первому устава обнаружила явление совершенно того же типа, как и в инциденте с равноправием языков: отпадение от искровского большинства четвертой (приблизительно) его части дает возможность победы антиискровцам, за которыми идет “центр”.