Аксельрод констатирует антагонизм между пролетарскими и радикально-интеллигентскими тенденциями в нашей партии.
В этом тов. Аксельрод безусловно прав. Наличность этого антагонизма (и не в одной только русской социал-демократической партии) не подлежит сомнению. Мало того. Всем и каждому известно, что именно этот антагонизм в значительной степени и объясняет то деление современной социал-демократии на революционную (ортодоксальную тож) и оппортунистическую (ревизионистскую, министериалистскую, реформистскую), которое вполне обнаружилось и в России за последние десять лет нашего движения. Всем известно также, что именно пролетарские тенденции движения выражает ортодоксальная, а демократически-интеллигентские — оппортунистическая социал-демократия.
Но тов. Аксельрод , подойдя вплотную к этому общеизвестному факту, начинает боязливо пятиться. Он не делает ни малейшей попытки проанализировать, как проявилось указанное деление в истории русской социал-демократии вообще и на нашем партийном съезде в частности, — хотя пишет т. Аксельрод именно по поводу съезда! Как и вся редакция новой “Искры”, т. Аксельрод проявляет смертельную боязнь перед протоколами этого съезда. Это не должно нас удивлять, после всего изложенного выше, но со стороны “теоретика”, исследующего якобы разные тенденции в нашем движении, это является оригинальным случаем правдобоязни. Отодвинув от себя, в силу этого своего свойства, самый новый и самый точный материал о тенденциях нашего движения, тов. Аксельрод ищет спасения в области приятных мечтаний. “Ведь дал же легальный или полумарксизм литературного вождя нашим либералам, — говорит он. — Почему бы проказнице-истории не доставить революционной буржуазной демократии вождя из школы ортодоксального, революционного марксизма?” По поводу этого, приятного для тов. Аксельрод а, мечтания мы можем только сказать, что если истории случается проказничать, то это не оправдывает проказ мысли у того, кто берется за анализ этой истории. Когда из вождя полумарксизма проглядывал либерал, то люди, желавшие (и умевшие) проследить его “тенденции”, ссылались не на возможные проказы истории, а на десятки и сотни образчиков психологии и логики этою вождя, на те особенности всей его литературной физиономии, которые выдавали отражение марксизма в буржуазной литературе24. Если же тов. Аксельрод , взявшийся проанализировать “общереволюционные и пролетарские тенденции в нашем движении”, не сумел ничем, ну ровнехонько-таки ничем доказать и показать у таких-то и таких-то представителей ненавистного ему ортодоксального крыла партии известные тенденции, то он этим выдал лишь себе торжественное свидетельство о бедности. Должно быть, уже совсем плохи дела тов. Аксельрод а, если остается ссылаться лишь на возможные проказы истории!
Другая ссылка тов. Аксельрод а — на “якобинцев” — еще более поучительна. Тов. Аксельрод у не безызвестно, вероятно, что деление современной социал-демократии на революционную и оппортунистическую давно уже, и не в одной только России , подало повод к “историческим аналогиям эпохи великой французской революции”. Тов. Аксельрод у не безызвестно, вероятно, что жирондисты современной социал-демократии везде и всегда прибегают к терминам “якобинство”, “бланкизм” и т. п. для характеристики своих противников. Не будем же подражать правдобоязни тов. Аксельрод а и посмотрим на протоколы нашего съезда: нет ли в них материала для анализа и проверки рассматриваемых нами тенденций и разбираемых нами аналогий.
Первый пример. Спор о программе на партийном съезде. Тов. Акимов (“вполне согласный” с тов. Мартыновым) заявляет: “абзац о завоевании политической власти (о диктатуре пролетариата) получил, по сравнению со всеми другими социал-демократическими программами, такую редакцию, что может быть истолкован и действительно толковался Плехановым в том смысле, в котором роль руководящей организации должна будет отодвинуть назад руководимый ею класс и обособить первую от второго. И формулировка наших политических задач, поэтому, совершенно такая же, как у “Народной воли”” (стр.