Например, в 1872 году Мах писал, что "химические элементы не обязательно представлять себе в пространстве с тремя измерениями" ("Erhaltung der Arbeit", S. 29<<*117>>, повторено S. 55). Поступать таким образом - значит "налагать на себя ненужное ограничение. Нет никакой необходимости мыслить чисто мыслительные вещи (das bloss Gedachte) пространственно, т. е. в отношении к видимому и ощущаемому, точно так же, как нет необходимости мыслить их в какой-нибудь определенной высоте звука" (27). "Что до сих пор не удалось создать удовлетворительную теорию электричества, это зависит, может быть, от того, что электрические явления непременно хотели объяснить молекулярными процессами в пространстве с тремя измерениями" (30).
Рассуждение с точки зрения того прямого и незапутанного махизма, который открыто был защищаем Махом в 1872 г., совершенно бесспорное: если молекулы, атомы, словом, - химические элементы нельзя ощущать, то они, значит, "только мыслительные вещи" (das bloss Gedachte). А раз так и раз пространство и время не имеют объективно-реального значения, то ясно, что вовсе не обязательно представлять себе атомы пространственно! Пусть физика и химия "ограничивают себя" пространством с 3-мя измерениями, в котором движется материя, - тем не менее для объяснения электричества можно искать его элементов в пространстве не с 3-мя измерениями!
Что наши махисты осторожненько обходят эту нелепицу Маха, хотя он повторяет ее в 1906 году ("Познание и заблуждение", 2 изд., с. 418), - это понятно, ибо им пришлось бы тогда ребром поставить вопрос об идеалистическом и материалистическом взгляде на пространство, без уверток и попыток "примирить" противоположности. Так же понятно, что один из главарей имманентной школы, Антон фон Леклер, тогда же, в 70-х годах, когда Мах был совершенно неизвестен и встречал даже отказы "ортодоксальных физиков" печатать его статьи, изо всех сил подхватил именно это рассуждение Маха, как замечательное отречение от материализма и признание идеализма! Ибо тогда Леклер еще не выдумал или не заимствовал у Шуппе и Шуберта-Зольдерна или И. Ремке "новой" клички "имманентная школа", а прямо называл себя критическим идеалистом.<<*118>> Этот недвусмысленный защитник фидеизма, прямо проповедующий его в своих философских сочинениях, немедленно провозгласил Маха за такие речи великим философом, "революционером в лучшем смысле слова" (S. 252), и он был совершенно прав. Рассуждение Маха есть переход из лагеря естествознания в лагерь фидеизма. Естествознание и в 1872 и в 1906 г. искало, ищет и находит - по крайней мере, нащупывает - атом электричества, электрон, в пространстве с тремя измерениями. Естествознание не задумывается над тем, что вещество, которое им исследуется, существует не иначе, как в пространстве с 3-мя измерениями, а следовательно, и частицы этого вещества, хотя бы они были так мелки, что видеть мы их не можем, "обязательно" существуют в том же пространстве с 3-мя измерениями. За протекшие с 1872 года более чем три десятилетия гигантских, головокружительных успехов науки в вопросе о строении материи материалистический взгляд на пространство и время продолжал оставаться "безвредным", т. е. по-прежнему согласным с естествознанием, а обратный взгляд Маха и К° был "вредной" сдачей позиции фидеизму.
В своей "Механике" Мах защищает тех математиков, которые исследуют вопрос о мыслимых пространствах с n измерениями, защищает от обвинений в том, будто они повинны в "чудовищных" выводах из их исследований. Защита вполне справедливая, бесспорно, но посмотрите, какую гносеологическую позицию занимает Мах в этой защите. Новейшая математика, - говорит Мах, - поставила очень важный и полезный вопрос о пространстве с n измерениями, как мыслимом пространстве, но "действительным случаем" (ein wirklicher Fall) остается только пространство с 3-мя измерениями (3 изд., с. 483-485). Поэтому напрасно "многие теологи, испытывающие затруднение насчет того, куда им поместить ад", а также спириты пожелали извлечь для себя пользу из четвертого измерения (там же).
Очень хорошо! Мах не желает идти в компанию теологов и спиритов.