Точно так же в значительной степени прав и т. Егоров, когда он говорил на съезде же, но в другом заседании:

“Меня крайне удивляет, что я опять слышу в дебатах ссылку на принципы”... (Это говорится по поводу выборов в ЦК, в 31-ом заседании съезда, т. е., если я не ошибаюсь, утром в четверг, а 26-ое заседание, о котором сейчас идет речь, было вечером в понедельник)... “Кажется, для всех ясно, что в последние дни все дебаты вертелись не вокруг той или иной принципиальной постановки дела, а исключительно вокруг того, как обеспечить или воспрепятствовать доступ в центральные учреждения тому или иному лицу. Признаем, что принципы давно растеряны на этом съезде и будем называть вещи их настоящими именами. (Общий смех. Муравьев: “Прошу занести в протокол, что т. Мартов улыбался”.)” (Стр. 337.) Неудивительно, что и т. Мартов и все мы хохотали над жалобами т. Егорова, которые действительно смешны. Да, “в последние дни” очень и очень многое вертелось вокруг вопроса о личном составе центров. Это правда. Это действительно на съезде было для всех ясно (и только теперь меньшинство старается затемнить это ясное обстоятельство). Правда, наконец, и то, что следует называть вещи их настоящими именами. Но, ради бога, при чем же тут “растерянность принципов”?? Ведь мы и сошлись на съезд для того (см. с. 10, порядок дня съезда), чтобы в первые дни поговорить о программе, тактике, уставе и вырешить соответствующие вопросы и чтобы в последние дни (пункты 18—19 порядка дня) поговорить о личном составе центров и вырешить эти вопросы. Когда люди употребляют на борьбу из-за дирижерской палочки последние дни съездов, это явление естественное и вполне, вполне законное. (Вот когда из-за дирижерской палочки дерутся после съездов, тогда это есть дрязга.) Если кто на съезде потерпел поражение в вопросе о личном составе центров (как товарищ Егоров), то говорить после этого о “растерянности принципов” просто смешно. Понятно поэтому, что над т. Егоровым все смеялись. Понятно также, почему т. Муравьев просил занести в протокол участие в этом смехе т. Мартов а: т. Мартов , смеясь над т. Егоровым, смеялся над самим собой...

В дополнение к иронии т. Муравьева, не лишне, может быть, сообщить такой факт. После съезда т. Мартов , как известно, уверял направо и налево, что кардинальную роль в нашем расхождении играл именно вопрос о кооптации в центры, что “большинство старой редакции” было сугубо против взаимного контроля над кооптацией в центры. До съезда, принимая мой проект выбора двух троек, с обоюдной кооптацией в 2/3, т. Мартов писал мне об этом: “Принимая такую форму взаимокооптации, следует подчеркнуть, что после съезда пополнение каждой коллегии будет совершаться на иных несколько началах (я бы советовав так: каждая коллегия кооптирует новых членов, заявляя о своем намерении другой коллегии: последняя может заявить протест, и тогда спор решает Совет. Дабы не было волокиты, эта процедура проделывается по отношению к заранее намеченным кандидатам, по крайней мере для ЦК, из которых уже пополнение может совершаться более скорым путем). Чтобы оттенить, что дальнейшая кооптация совершается в порядке, который будет предусмотрен уставом партии, надо прибавить в § 22a: “...который

______________________

a Речь идет о моем первоначальном проекте Tagesordnung'a съезда и комментарии к нему, известном всем делегатам. § 22 этого проекта говорил именно о выборе двух троек в ЦО и ЦК, о “взаимокооптации” этой шестеркой по большинству 2/3, об утверждении этой взаимокооптации съездом и о самостоятельной дальнейшей кооптации в ЦО и ЦК.

и утверждает состоявшиеся решения”” (курсив мой). Комментарии излишни.

_____

Объяснив значение момента, когда шел спор о кооптации в центры, мы должны несколько остановиться на относящихся сюда голосованиях — на прениях не приходится останавливаться, ибо после приведенных мною речей тов. Мартов а и моей следуют только краткие реплики, в которых принимает участие ничтожное число делегатов (смотри стр. 277—280 протоколов). По поводу голосований тов.