Мартов, тогда еще не успевший объединиться с Мартыновым. Тов. Мартов решительно ополчается, и справедливо ополчается, против тех, кто “в представлении о партийной дисциплине не идет дальше обязанностей революционера к той группе низшего порядка, в которую ел входит”. “Никакая принудительная (курсив Мартова) группировка внутри единой партии недопустима”, — разъясняет Мартов поборникам кружковщины, не предвидя того, как бичует он этими словами свое собственное политическое поведение в конце съезда и после него... Принудительная группировка не допустима для ОК, но допустима вполне для редакции. Принудительная группировка осуждается Мартовым, смотрящим из центра, и отстаивается Мартовым с того самого момента, когда он оказался недовольным составом центра…

Интересно отметить факт, что тов. Мартов в своей речи особенно подчеркнул, кроме “огромной ошибки” тов. Егорова, обнаруженную ОК политическую неустойчивость. “От имени ОК, — справедливо негодовал Мартов, — внесено предложение, идущее вразрез с докладом комиссии (основанным, добавим от себя, на докладе членов ОК: стр. 43, слова Кольцова) и с предыдущими предложениями ОК” (курсив мой). Как видите, Мартов ясно понимал тогда, до своего “поворота”, что замена “Борьбы” Рязановым нисколько не устраняет полнейшей противоречивости и шаткости действий ОК (из протоколов съезда Лиги, стр. 57, члены партии могут узнать, как представлялось дело Мартову после его поворота). Мартов не ограничился тогда разбором вопроса о дисциплине; он прямо спросил также ОК: “что случилось нового, чтобы сделать нужной переделку?” (курсив мой). В самом деле, ведь ОК, внося свое предложение, не имел даже достаточно мужества, чтобы защищать свое мнение открыто, как защищали его Акимов и др. Мартов опровергает это (прот. Лиги, стр. 56), но читатели протоколов съезда увидят, что Мартов ошибается. Попов, вносящий предложение от имени ОК, ни слова не говорит о мотивах (стр. 41 прот. съезда партии). Егоров передвигает вопрос на пункт о дисциплине, а по существу говорит лишь: “у ОК могли явиться новые соображения”... (но явились ли и какие? — неизвестно)... “он мог забыть внести кого-нибудь и т. д.”. (Это “и т. д.” — единственное прибежище оратора, ибо ОК не мог забыть дважды обсуждавшегося им до съезда и раз перед комиссией вопроса о “Борьбе”). “ОК принял это решение не потому, что изменил свое отношение к группе “Борьба”, но потому, что хочет устранить лишние камни на пути будущей центральной организации партии при первых шагах ее деятельности”. Это — не мотивировка, а именно уклонение от мотивировки. Всякий искренний социал-демократ (а мы не допускаем и сомнения в искренности кого бы то ни было из участников съезда) заботится об устранении того, что он считает подводным камнем, об устранении теми способами, какие он признает целесообразными. Мотивировать — значит объяснить и точно высказать свой взгляд на вещи, а не отделаться труизмом. И мотивировать нельзя бы было, не “изменяя своего отношения к “Борьбе””, потому что прежние, противоположные решения ОК тоже заботились об устранении подводных камней, но видели эти “камни” как раз в обратном. Тов. Мартов и напал чрезвычайно резко и чрезвычайно основательно на этот довод, назвав его “мелкими и вызванным желанием “отговариваться”, дав совет ОК “не бояться того, что люди скажут”. Этими словами тов. Мартов превосходно охарактеризовал суть и смысл того политического оттенка, который сыграл громадную роль на съезде и который отличается именно несамостоятельностью, мелкостью, отсутствием своей линии, боязнью того, что скажут люди, вечным колебанием между обеими определенными сторонами, боязнью открытого изложения своего credoa, — одним словом “болотностью”b.

Эта политическая бесхарактерность неустойчивой группы привела, между прочим, к тому, что никто, кроме бундовца Юдина (стр. 53), так и не внес на съезд резолюции о приглашении одного из членов группы “Борьба”. Вотировали за резолюцию Юдина пять голосов — очевидно, все бундовцы: колеблющиеся элементы еще раз переметнулись! Как велико было приблизительно число голосов средней группы, показали вотировки резолюций Кольцова и Юдина по этому вопросу: за искровцем шло 32 голоса (стр.